Он тоже поднялся, двигаясь, как плохо управляемая кукла. Видно было, что внутри он весь кипел, но старался сдерживаться и только «Foutez le camp!» [6] с шипением сорвалось с его губ. – Et ne… [7] – Я не желаю вновь встречаться с вами. Не только снова, никогда. Allez! [8]

– Если вы этого хотите… Но боюсь, что вам еще придется столкнуться со мной, дружище. Пока дело не будет закончено. Давайте поддерживать связь, как договорились. Я обещаю больше не делать нескромных предложений, хорошо?

– Foutez [9] !

Ну, я и футировал [10] .

11

Вернувшись в номер я налил себе виски, чтобы смыть привкус вина, и занялся анализом достигнутых результатов. За последние двадцать четыре часа я убедил мисс Уитли в том, что являюсь кровожадным убийцей, и Анри – что могу свести его с любым человеком в Европе, подделывающим картины. Ну, пока это не помешает им сотрудничать со мной профессионально, нет надобности изменять донне Маргарите.

Это напомнило мне, что я нужно сделать: я позвонил Карлосу в Долен. Услышав меня, он не проявил чрезмерной радости.

– Когда возникнет необходимость связаться, мы сами вас найдем.

– Я просто подумал, что у вас уже есть что-то для меня.

– Завтра. Я вам позвоню.

– Ладно. Кстати, Анри вам не звонил?

– Нет, но скоро мы с ним встретимся, чтобы поговорить о живописи. Вы его видели?

– Только что закончил дружескую беседу. О современных подделках. Он пришел к выводу, что я пытался соблазнить его заняться подтверждением подлинности поддельных картин. А я считаю, что он неправильно понял. Мы просто разговаривали. Хотя он слишком легко заводится. Не хотелось бы, чтобы вы слишком серьезно воспринимали его слова, вот и все.

Повисла пауза, потом он произнес:

– Понимаю, мистер Кемп. Я запомню. Благодарю вас.

И повесил трубку.

Наконец-то я опередил Анри. В целом день получился не так уж плох; еще один день, еще один доллар – это снова мне кое о чем напомнило. Я пересчитал все свои деньги; они еще не кончились, но стремились к тому. Я не мог попросить двести фунтов, обещанные за доставку картины Сезанна в Цюрих. И вывоз Ван Гога из Голландии тоже стоил всего пятьдесят фунтов. Черт возьми! Может быть, мисс Уитли подкинет что-нибудь стоящее…Но вряд ли, если Анри прав насчет местных проблем с продажей картин. Проклятье!

Но еще более бестактно просить Карлоса о выплате еще одного аванса в счет моего вознаграждения до тех пор, пока они не получат известий из Манагуа.

И тем не менее день оказался не так плох. Я заказал себе в номер скромный ужин и рано лег спать.

Мне позвонили в одиннадцать тридцать утра: у Карлоса была для меня пара пакетов. Где мы могли бы встретиться?

Я подумал о нескольких подходящих местах, скажем, в центре Вондель-парка или внизу на главном вокзале, потом назвал небольшой бар недалеко от Рокина. Карлос согласился – это было всего в одном квартале от него. Но он не знал, во что впутывается.

Понял он это минут двадцать спустя. Там вдоволь было именно того, что путеводители именуют «атмосферой» – смесь дыма, пота, пролитого пива и перегара. И смахивало на притон из викторианского романа. Но зато тепло и уютно.

Я занял столик возле двери и потягивал свою выпивку, когда Карлос протолкнулся внутрь, при этом он выглядел несколько изумленным и ошарашенным, и прижимал пакеты к груди, словно новорожденных близнецов.

– Какого черта вы выбрали это место?

– Здесь тепло. И если кто-нибудь следил за нами, он будет выглядеть здесь так же подозрительно, как и мы.

Остальные посетители выглядели типичными жуликами, хотя скорее всего это были грузчики, рабочие, местные бездельники. Возможно, только я смотрелся как профессиональный злодей.

Карлос провел двумя пальцами по сидению стула, посмотрел на свою руку, а потом осторожно присел и положил пакеты на старый грязный половик, который тут служил скатертью. Затем он перегнулся через стол и сообщил отчаянным шепотом:

– Я получил… ту вещь, что вы просили. «Браунинг».

– Со вторым стволом?

Он кивнул.

– Еще мы получили сообщение из Манагуа, что нужно заплатить. – Он постучал по маленькому пакету. – Адрес внутри. Просто снимите обертку и передайте деньги.

Я с изумлением воззрился на пакет. Сто пятьдесят тысяч долларов во французских франках. Боже праведный!

– Вы снова стали мне доверять. – Неожиданно мне самому перестала нравиться окружающая нас атмосфера.

Он пожал плечами дорогого костюма верблюжьей шерсти, может быть всего лишь чуточку шире тех, что носили сейчас в Европе.

– Из Манагуа сообщили, что с вами можно иметь дело – если вы доставите вот это. – Он коснулся большего пакета.

Только теперь официант пробился к нам сквозь толпу и Карлос заказал пиво – что в какой-то степени продемонстрировало его здравый смысл. Моя водка пахла парафином.

Я спросил:

– От Анри больше не было новостей?

Он взглянул на меня.

– Да, вы были правы – у него в самом деле появились кое-какие соображения насчет вашей вчерашней беседы. Вы его беспокоите.

Теперь я пожал плечами.

– Я просто немного его прощупал. Ведь если он ничего не знает о подделках, то для нас не представляет интереса, верно?

– Его имя очень известно.

– Я не знал.

Официант принес пиво и получил деньги. В этом заведении деньги требовали сразу после выполнения заказа.

Карлос сделал осторожный глоток и не сплюнул.

– Мы связались с Манагуа по поводу картины Бернара и сегодня вечером должны получить ответ. После этого мы встретимся. У друга донны Маргариты есть катер, так что совершим небольшую прогулку по каналам.

– Не слишком конфиденциально.

– Ничем не хуже поездки на машине – может быть даже и лучше. Нас никто не сможет подслушать и тем более преследовать.

– Ну, ладно, пусть будет так.

– Мы подберем вас и мисс Уитли у Амстеля, на той стороне, где остановка. В семь тридцать. Ужин на борту.

На простую шлюпку это не походило, и я начал доверять вкусу донны Маргариты по части комфорта.

Он пару раз глотнул пива и встал, снова постучав пальцами по пакетам.

– Вы присмотрите за ними, договорились?

Я кивнул и Карлос вышел.

Я сидел и следил, как пакеты становятся все крупнее и заметнее, чувствуя, что посетители начинают оглядываться на них…

На улице я оказался через тридцать секунд после Карлоса.

На почте никто не обратил на меня внимания. В такси я снял наружную обертку, обнаружил, что пакет адресован Х. С. Йонаху и передал его в отдел писем до востребования. Потом поискал адрес магазина зубоврачебных принадлежностей в адресной книге. А когда вышел наружу, не заметил ничего похожего на слежку.

В магазине ко мне отнеслись с некоторой подозрительностью, когда я запросил низкотемпературного полиакрилата в количестве, достаточном для изготовления по меньшей мере дюжины зубных мостов; видимо, они подумали, что я – зубной техник, работающий без лицензии. Но поскольку вещество не являлось опасным лекарством или чем-то в этом роде, в конце концов мои деньги взяли.

Следующая моя остановка была в магазине для умелых рук. Там я приобрел небольшую слесарную ножовку и несколько запасных полотен к ней, банку масла и тонкий круглый напильник. Со всем этим имуществом я вернулся назад в «Парк-отель».

Уже давно подошло время обеда, но мне очень хотелось выяснить, сумел ли Карлос достать нужный пистолет. Потому я заказал в номер бутылку пива и несколько сэндвичей с ветчиной, а потом открыл второй пакет.

Оказалось, что он все сделал правильно. Там был «браунинг тарджет» калибра 0,22 – крупная штука, может быть только чуть меньше большинства военных автоматических пистолетов, с длинным стволом, из-за которого его полная длина достигала почти фута, и толстой удобной рукояткой, сделанной из цельного куска дерева с металлической оковкой. Раньше мне не приходилось иметь дело с таким оружием; это была довольно новая модель, а я все еще предпочитал свой довоенный «кольт вудсмен». Но какой прекрасный образчик профессионального мастерства!